Петропавловское заточение 67-го
Первые шаги в «Движении»
… «Господи, дай мне терпения принять то, что я не в силах изменить.
Дай мне силы изменить то, что могу.
И дай мне мудрости, чтобы научиться отличать одно от другого»…
…Ночное безмолвие, а я снедаемый любопытством иду из Петропавловской крепости домой,- сначала по Троицкому мосту (ожидая, каждый раз когда его сведут), затем по Кутузовской набережной выхожу на Шпалерную, мимо Таврического дворца до Смольнинского женского монастыря. Через Смольный cад выхожу на маленький Смольный проспект к дому №13. Дело в том, что в Петрокрепости, в Инженерном доме, устроили свою творческую мастерскую московские художники-кинетисты во главе с Нусбергом.
...Зима, — работаю в ЛЕНЗНИЭПе (научно-исследовательский институт эксперементального проектирования), который размещается на Мойке, недалеко от Невского проспекта. Туда, однажды зимой, «забредает» Нусберг /в макетную мастерскую/ по делам оформления Питера... И так зима-67, —появляется Нусберг в сопровождении Галины Битт. Моя судьба делает резкий зигзаг, начинается моё пребывание-участие (почти шестилетнее) в коллективе «Движение».
…Лев, надо отдать ему должное, умел заинтриговать любого человека, - живой, с невероятной энергетикой, амбициозный (иногда сверх меры...).
...пожалуй, самым главным тогда событием, повлиявшим на мою судьбу, — было посещение (спустя несколько дней) Петропавловской крепости. В Инженерном доме, который был отдан на откуп московским художникам по воле главного художника Питера Петрова, я увидел кинетические объекты-модели, которые даже в своём утилитарном виде, произвели на меня сильное впечатление.
Из окна доходного дома, в котором я жил, был виден величественный собор Растрелли, в недрах которого "совок" устроил склад. В монашеских кельях, в одном крыле был «Дом престарелых», а в другом — квартиры. Позади — заброшенный сад вдоль реки, за садом — «Желтый дом» (куда, будучи маленькими, бегали посмотреть на сумашедших). Справа от монастыря,- «Смольный» — колыбель революции, чуть далее — мощный красавец, Охтинский мост, с огромными заклепками. За смольнинским садом – бывшая гимназия (только недавно узнал,- гимназия принцессы Е. М. Ольденбургской), в которой я учился. Вот мой гордской мир. Мой Питерский мир.
... Я тщусь уловить что-то отчётливое, но вспоминается, спустя годы, только какие-то яркие фрагменты, как вспышки. Что-то выплывает очень осизаемо, а что-то и вовсе забылось... Но никогда /в моей памяти/, Питер не был для меня дождливым и "туманным",- всегда прозрачным и солнечным.
...В том же году мое первое знакомство со столицей- это поездка с Нусбергом летом 67 года в Москву. Первопрестольная для меня— это «дом Пашковых» (дворец Воронцовых арх. Баженова) и Кремль. В последующие 40 лет, новые впечатления и ощущения все-равно остались на втором плане. По сей день, угол Знаменки, Румянцевская библиотека и вид на Кремль —вот образ Москвы. А потом вход через Троицкую башню в сам Кремль. Церковный ансамбль с колокольней Ивана Великого и, конечно, Успенский собор. Внутри собора росписи Дионисия. Уже позже Андронников монастырь с иконами 15-го века, от которых осталось ощущение красно-белого,- «звенящего и гудящего». Далее Политехнический музей, и все что вокруг него. Впоследствии получилось так, что вокруг этих мест я с регулярной постоянностью и обитал. Пожалуй еще Кропоткинская и бывшая Метростроевская с их усадебными старинными двухэтажными домиками.
...Всего два дня мы с Нусбергом пробыли в Москве. Квартира Инфантэ на Фрунзенской набережной. Его работы (спирали) на стене и Битлз (альбом «Rubber Soul»). Метро Измайловская и комнатка Нусберга, небольшая, всего 10-ти метров, забитая до упору. Из мебели только кровать и приемник. Стены, увешанные картинами, эскизами, иллюстрациями, как сплошным ковром (эта манера жизнеобитания осталась у него на всю жизнь). Даже на балконе стояли кинетические «ящики» и другие работы. Запомнились кресты в «постсупрематическом» стиле, и на чем-то красном Щербаковские линейные композиции (не хуже MORELLET). Да, этой комнатки уже нет, а жаль…
...Прошлое всплывает для меня скорее образами, запахами, музыкой, а не вербальными цитатами и идеологеммами... Вновь Питер Петропавловская крепость. Приезд Мишы Гробмана,- этакий средневековый писарь с чернильницей на шее. Скорпулезно вел ежедневник... . Первое глубокое знакомство с классической музыкой. Помню, что запал в душу 4-й концерт Моцарта для фортепиано с оркестром.
...Огромное количество событий сжалось по времени в один год и от воспоминаний я наполняюсь сладостно-тоскливым трепетом... .
...Инженерный дом в Петрокрепости,- это конечно же «Ампирный кабинет» с огромным столом, покрытым зеленым сукном, и шикарным кожаным диваном – колыбелью сладострасных мечтаний (и «реализаций») обитателей инженерного дома. Большой зал со столом для пинпонга. Немало было сыграно. В этом же зале вечерами под управлением Гошки Антонова (ученика Мухинской художественной школы) «красили» на метровых подрамниках (благо их было много) «не весь что», но зато на радость и с удовольствием. А Славка Бородин устраивал ристалища (фектование) на саблях с обитателями Инженерного дома... .
...Зима, темный вечер, в сумерках Петропавловская крепость. Усилиями Зайца (Галины Витт) и Виктора Бутурлина выстроена дорожка из огоньков- свечей в снегу. Зрелище незабываемое, надо было снимать. Увы…
...Той же зимой. Кинетическое представление. Импровизированный помост, позади большой белый экран, мимы (трое—Бутурлин, Бородин и актриса из Молдавии, не помню ее имя). Все это с кинетическим объектом "Цветок" в общей композиции и под электронную музыку. Мимы, отраженные на экране с движением «цветка» превращались в единое, неотделимое пластичное «месиво». Удивительно эффектные метаморфозы... .
...Отдельная тема, это гости,- поляки и голандцы, французы и Питерская художественная богема были постоянным атрибутом существования в Инженерном доме... .
... Лето. Когда Нусберг уезжал в Москву и мы оставались одни, то оттягивались по полной в отсутствие «руководящего начала». Во-первых начинались пирушки под портвейн. Зарабатывание денег на портвейн было очень оригинальным. Делали набеги на «Летний сад», подлавливали парочки влюбленных и Гошка Антонов, как самый умелый рисовальщик, делал набросок, а Заяц «втюхивала» им за трояк (больше не давали), и к вечеру прилично набиралось. Или устраивали хэппининги с поездками, например в Петергоф. Брали льняные мешки, прорезали дырки для головы и рук и наряжались в эти балахоны (мне в тот раз досталась красная рубаха на вылет), и компанией, человек в десять, отправлялись на электричке. Отменный эмоциональный "выхлест" — шокировать обывателя на фоне русского барокко. Ну и под самый вечер танцы до упаду по несколько часов, а то и суток. «Ужас»?!
...Посещение Р. А. Перова — внука знаменитого художника Перова (Нусберг был приемным внуком у Р. А. Перова). Гурьбой приходили к ним в гости. В питерской комнате, длинной как пенал, стояло пианино, на котором супруга Перова развлекала нас под земляничное варенье. А сам хозяин читал стихи: «Выйду в поле, —рожь высока…» и т.д. Эту поэму он зачитывал неоднократно, но с небольшими импровизациями. Удивительно милые старики. Представители явно другого времени, —какого-то итальянского неореализма... .
...Как-то посетили сестру знаменитого художника Филонова. Тогда мне посчастливилось увидеть картины мастера. Между прочим, я увидел работы, которые так и не были представлены ни на одной из выставок... .
...К концу 67 года я начал делать первые самостоятельные и осмысленные творческие шаги в художественной пластике, пришло понимание в какой "Ойкумене" я пребываю, и что объемлет меня, стал осознавать, что мир стремительно меняется. Благодаря кинетическим экспериментам открывались новые возможности эмоционального и концептуального видения окружаюещего, овладение пространством реальным и иллюзорным. Появилось предчувствие нового пластического стиля – выход в пространство, творчески-художественная рефлексия на разнообразные проявления человеческой деятельности.
...Наблюдая эти сумбурные всполохи моей памяти, могу с уверенностью отметить, что события судьбоносные и события бытовые (мелкие), игровые, одинаково для меня важны и ценны. Все вплетается в общую цепь насыщенного эмоционального потока. Это было время искусства жизни в самом прямом смысле. И в последующие годы пребывания в коллективе этот принцип существования сохранялся. Только к сожалению стал более заорганизованным в силу влияния госпожи «необходимости» и cковывавал нашу свободу…
Декабрь 2006г. Москва